Когда я был маленьким, у отца был ИЖ 2715. Мне нравилось, как машина выглядела, как она пахла и даже как ломалась — привлекала идея ремонта. Поэтому, когда я вырос, моим первым автомобилем стал ИЖ Москвич 412 Сатурн 1969 года выпуска — тогда у меня еще даже не было прав. За 5 лет владения машиной я перебрал всё: систему сцепления (важно — я начал с неё, и надо было на этом и остановиться), тормозную систему, рулевую, топливную, систему охлаждения. Но такой подход оказался неверным — достаточно было разобраться именно с рабочим цилиндром сцепления. Но я полез во всё сразу, поэтому ковырялся почти 3 года, и только потом начал кататься.

Потом у меня стуканул мотор — пришлось ремонтировать. Всё получилось, я продолжил кататься, но делал это с друзьями и довольно беспечно. Поэтому положил несколько коробок.

В 2019 году увидел на «Авито» объявление о продаже 401-го Москвича 1953 года выпуска. На фотографиях он был покрыт вековым слоем пыли, весь в паутине, гнутый и кривой. Когда увидел, в голове сразу появилась мысль, что хочется просто поставить его на ход и ездить. То есть, чтобы он был как с конвейера, но выглядел так, будто над ним издевались все 70 лет. Чтобы на кузове остались все вмятины от ДТП, старые и новые потёртости, следы безалаберного ремонта.

Я оперативно связался с владельцем, поехал в Элисту и купил машину. Потом перевёз автомобиль на эвакуаторе в Ставрополь и, главное, поставил на учёт на себя. Ещё интересный факт: у Москвича сохранились советские номера «5134 СТВ». Это значит, что машина была прописана в Ставрополе. Поэтому, по сути, я вернул её домой.

Когда привез Москвича в Ставрополь, понял, что у меня теперь три машины: Сатурн, Москвич 412 — донор запчастей, купленный за 15 тысяч у уходящего в армию парня, и Москвич 401. Я решил продать Сатурн за те же деньги, что я купил, без учёта вложенных в него средств. В итоге машину купил мой друг, но вскоре он женился, и жена вынудила его продать автомобиль. Сейчас ИЖ Москвич 412 Сатурн живёт в Светлограде — полностью восстановленный и на ходу.

Вернёмся к Москвичу 401. После покупки около 4 лет автомобиль просто стоял у меня в гараже. Все это время я просто на него смотрел и поражался «мастерству» прошлых ремонтов. Передние стойки в латках. Будто это старые джинсы. Днище было прогнившее и дырявое, лонжероны держались на соплях. Поэтому я откладывал ремонт: смотрел, возмущался и ждал удачного момента.

Пока ждал, выцыганивал редкие запчасти. Например, заполучил дверные ручки. Что в них особенного: если посмотреть на архивные фотографии, то уже тогда на многих машинах их не было — настолько они ломкие. Чтобы их получить, я договорился с мужчиной из Ленобласти, чтобы он снял и отдал мне четыре ручки с полностью комплектного авто. Ну я и сволочь.

Ещё за годы использования автомобиля его прилично заколхозили. Что я имею в виду: у оригинальных 401-ых Москвичей два бардачка, а на приборной панели были только спидометр с одометром и уровень топлива с давлением масла. Но, видимо, хозяева хотели «усовершенствовать» автомобиль, поэтому вырезали левый перчаточный отдел и впихнули туда кучу новых приблуд: от датчика температуры луны до часов, остановившихся с сердцем прежнего хозяина. Я решил это исправить, поэтому на какой-то разборке нашел крышку левого перчаточного отдела. Это поможет восстановить оригинальный вид Москвича.

Относительно недавно я смекнул, что мой друг Егор уволился с работы. Поэтому я с ним переговорил, рассказал, чего хочу, предложил оплату и договорился, чтобы он взялся за ремонт. Егор согласился.

Работа закипела. Он осмотрел москвича 401 — стало ясно, что он кривой, гнилой, и латать его нет никакого смысла. Поэтому Егор решил резать 412 москвича-донора и приваривать днище к 401 москвичу от него.

В ремонте Москвича трудно буквально всё. Причем сложность скорее потому что машины древние и по ним не так много информации. Например, днище от 412-ой модели шире, и колесная база на 412 длиннее, чем на 401. Сначала мы посчитали это проблемами, но потом одна из них перекрыла все остальные. Оказалось, что 412-ый Москвич-донор тоже кривой.

Как «мы» решаем эту проблему, до конца не знаю — этим занимается Егор и тратит на это кучу личного времени. Работает как умеет: качественно, но медленно. Поэтому сроки давно вышли, но самая большая проблема в том, что Егор отказывается от дополнительных денег. Пока думаю, как это решить.

Сейчас москвич готов процентов на 50. Работа над машиной — это отчасти хобби, но больше воплощение той идеи, которая когда-то возникла в голове, когда я увидел москвича на «Авито». Когда закончим ремонт, планирую кататься на нём с самыми близкими. Из москвича хочется сделать надёжную, отказоустойчивую машину, чтобы она была безопасной и на ней можно было ездить по дорогам общего пользования. Фантастика! Но повторюсь, хочу, чтобы выглядела так, будто за 71 год не видела любви. Но тут уже сложнее. Потому что это не то, что было, а то, что будет. А как будет, не знает никто.

Автор: Валерия Алтухова
Интервью: Полина Василенко
Фото: Валерия Алтухова